Катя (первая глава эро-романа, сокращённо "Эро-ро")
1. Так уж случилось, что Катя Иванова уродилась не только умной, но и красивой. Уже в 14 лет ее грудь и бедра вызывали долгие взгляды мужчин любого возраста. Если прибавить к этому правильное лицо, насмешливые серые глаза и серебристо-русые волосы, то ее смело можно было назвать настоящей русской красавицей. Единственные "но": высокий рост - в 16 лет она вымахала под 185 см - и широкие плечи. Кроме того, а скорее именно в силу того, она занималась академической греблей, что добавило плоский живот и развитые мышцы, но уж это ее нисколько не портило. Так вот, она была умной, красивой и, в точном соответствии с аж двумя поговорками, несчастливой.
Личная жизнь у неё не заладилась с самого начала. В том легкомысленном возрасте, когда девочки обычно обзаводятся постоянными (или переменными, это уж как кому нравится) парнями, диспозиция на фронтах была следующая: красивые одноклассники были ею отвергнуты за глупость, так как с ними не о чем было разговаривать, умные являлись сущими ботанами и кроме разговоров ни на что не годились, а несколько пересечений этих множеств были захвачены в такие цепкие ручки, что, даже относясь к их обладательницам с пренебрежением, Катя на конфликт не решалась.
Пренебрежение, кстати, было ответом на ненависть, которую питали к Кате все девчонки её и параллельного класса, потому что, как ни крути, она была самой красивой, самой умной и самой яркой из них. Ну и никогда не упускала случая подколоть. Подколки у неё были ещё те - она могла сказануть кому угодно такое, что объект шутки потом не знал куда деваться. Шутить в ответ не у всех получалось, а дать в лоб никто не рисковал даже попробовать. Поэтому её ненавидели не только девчонки.
Вне школы существовали еще ребята из ее спортклуба, но они упорно считали ее товарищем по команде и не только не позволяли себе никаких вольностей в ее сторону, но и еще защищали ее от посягательств предполагаемых грязных типов. Когда к ней после тренировки на улице подвалил какой-то пьяноватый мужик, от увечий его спасло только то, что Костя и Вася поспорили, кто именно его будет бить. Руки у обоих были немногим меньше весел их парной двойки, поэтому мужик, уловив суть дискуссии, испарился, как туман от лика солнца.
ГопнеГов и доморощенных ловеласов из своего двора она разогнала сама: на предложения "пойти потрахаться по-доброму" послала одного-двух в нокдаун простой оплеухой. А по-недоброму они боялись, так как знали и Костю и Васю и еще нескольких парней из Катиного гребного клуба.
Оставались, конечно, еще многочисленные случайные дядьки на улице и в общественном транспорте. Катя неоднократно развлекалась сидя в метро: поймав мужской взгляд, перекладывала длинные ноги из положения "правая на левой" в положение "левая на правой". У жертвы при этом мгновенно краснело лицо и вспухал бугорок на штанах. Пока бедняга пытался справиться с физиологией, Катя скромно опускала глаза и углублялась в книжку. Но это все были не варианты.
По причине отсутствия достойной компании и времени она не посещала клубы и дискотеки.
Словом ситуация была патовая - мир не мог победить Катю, а Катя не могла победить мир.
Но Катя не унывала. Потому что просто не умела этого делать. Она могла быть злой, веселой, серьезной, могла рыдать, а вот унывать и хандрить у нее не получалось. Она давно поняла, что именно ее томит (мать никогда не делала секрета - откуда дети берутся, да и разговоры парней после тренировок не оставляли места для сомнений), и просто ждала, когда счастливый случай откроет перед ней дверь в мир любви и счастья.
Такова предыстория. А история началась сырым февральским вечером.
- Кать, сходи к тёте Маргарите, отнеси ей блинницу. А то я как взяла полгода назад, так и отдать забыла. А она теперь буянит, кричит: "Масленица, а я без блинницы!" Я ей говорю - завтра занесу, а она говорит ей сегодня напечь надо, что б завтра на работу отнести. Сходи, а! А то я устала, что-то.
- Хорошо, но за это я завтра не мою посуду!
- Уууу, девица-ленивица! Ладно...
Тетя Маргарита (или Рита), давняя мамина подруга, жила в соседнем дворе.
- Заходи на кухню, чайку попьем, - пригласила она Катю, и та согласилась, потому что Рита ей всегда нравилась. Она была почти такая же высокая как Катя, только тоньше и изящнее, очень живая и энергичная. Работала она массажистом в какой-то блатной клинике, поэтому дома у нее все было по первому классу. И сама она была по первому классу, и в одежде и в украшениях и в косметике. Но жила почему-то одна.
Рита посадила Катю за стол, а сама ходила по кухне с чайником, чашками и прочим.
- Ого, Катька, да ты отросла просто неприлично! - говорила она меж тем - Как-то я не заметила, а ты уже красотка на выданье. Значит я уже совсем старуха..
- Ой, тетя Рита, вы такая красавица, мне до вас, как до луны!
- Спасибо, милая моя, - растрогалась Рита
Приобняла Катю сзади, чмокнула в щеку. И не сразу отпустила…
- А знаешь, Катька, разомну-ка я тебе спинку, - задумчиво сказала она.
- Да ладно, тетя Рита, не стоит так меня баловать!
- Ничего-ничего, тебе полезно будет. Это ужас какой-то что у тебя с мышцами! Раздевайся и ложись на кушетку.
У Риты была специальная массажная кушетка, так как иногда она работала дома. Катя сняла футболку и джинсы и легла лицом вниз.
Рита достала из шкафчика квадратный флакон и чем-то на Катю капнула. По комнате поплыл густой приятный запах. Уверенные руки заскользили по Катиной спине, и она еще подумала: "Как странно, у Риты такие тонкие красивые пальцы, но какая она сильная!"
Пока Рита обрабатывала ей спину, Катя нежилась в блаженном расслаблении, но когда она добралась до ягодиц и стянула с Кати трусики, чтоб не мешали, какое-то доселе неведомое чувство родилось внизу живота и распространилось по всему телу от пальцев ног до корней волос. А Рита гладила, мяла, ласкала Катину попу, внутреннюю сторону бедер, легонько гладила анус. Катя закусила губу, что б не стонать.
- Перевернись, - странно охрипшим голосом сказала Рита, и увидев закушенную Катину губу добавила, - не сдерживайся, пожалуйста!
Она уже не массировала, а нежно гладила Катину грудь, шею, подбородок, живот, перебирать волоски на лобке. Катю от волнения стало колотить крупной дрожью и она вынуждена была схватится за края кушетки, что б не упасть. Она стеснялась издать хоть звук, хотя они рвались из неё, и почти ничего не видела за сладкой пеленой. Но когда пальцы Риты тронули влагалище, Катя вздрогнула сильнее прежнего.
- Ох, ведь ты еще …, - прошептала Рита, - ну ничего, не бойся, я не поврежу. - И поцеловала Катю в губы.
Это был первый Катин настоящий поцелуй. Мягкий, сладкий, проникающий. Проникающий прямо в душу. Она обхватила Риту за шею и долго не хотела отпускать.
Наконец Рита мягко высвободилась, прилегла на нижний край кушетки, положила Катины ноги себе а плечи и склонилась над ее лоном.
Начала Рита нежно-нежно. Только кончиком языка касаясь вокруг, рядом, совсем близко, скользя по складками впадинам. Когда она добралась наконец до клитора, Катя была уже в полуобморочном состоянии. Дальше Катя ничего не помнила. Помнила только теплую волну, которая подхватила ее и понесла куда-то.
