Кашаня проснулась со странным неспокойным чувством, будто она вот-вот станет взрослой. За окном было ни темно, ни светло. Протерев глаза, Кашаня оказалась совсем сбита с толку: небо более всего напоминало нагромождение облаков - разноцветных, самых чистых спектральных тонов. Их свечение было гораздо ярче любых уличных фонарей, но ничуть не нарушало ощущение ночи. Так что на стенах комнаты образовалась причудливая игра теней.

Взглянув в окно в третий раз, Кашаня по-настоящему испугалась. Чья-то изящная рука просунулась снаружи в комнату, невероятно, прямо сквозь стекло. Особенно удручающе смотрелись серебряные кольца на этой нежной, явно женской, руке, изображающие змеев, летучих мышей и осьминогов. В последующую секунду, которая казалась вечностью, Кашаня никак не могла набраться смелости, чтобы глянуть, что это за существо, пока свежая красавица, из чьих глаз смотрела вечность, сама не ступила на подоконник. Ее по-здоровому белое тело эффектно выделялось на фоне разноцветных облаков и совсем черных домов напротив. Лицо незнакомки производило двойственное впечатление: с одной стороны, оно было более игривым, чем у любого ребенка (особенно усиливал это впечатление слегка вздернутый нос), но в то же время, в нем ощущалась великая мудрость - словно она знает все тайны мироздания, но не скажет. В чем, однако, не было ни малейшего диссонанса. Лицо окружали радикально черные волосы, очень волнистые, едва достающие до плеч. А за ее спиной Кашаня, уже без удивления, разглядела крылья - острые, как у какой-то стрекозы, почти прозрачные (напоминающие лед, который вот-вот растает). Весь ее наряд составляла хрустальная корона (простой обод, с одним узким высоким зубом, и несколькими еле выступающими зубцами), уже упомянутые кольца на пальцах и изящные черные блестящие туфельки на шпильках.

Пока Кашаня замерла от удивления, ночная фея безо всякого усилия сошла на пол, обняла Кашаню и поцеловала в лоб. Невзначай свела ее руки за ее спиной (запястье к локтю, локоть к запястью), и оказалось, что Кашаня более не может их освободить. Поймав Кашаню таким образом, фея нежно, еле касаясь, провела руками по ее бокам, от плечей до лодыжек, и Кашаня осталась совсем безо всякой одежды. Если, конечно, не считать неведомое что-то, удерживавшее ее руки за спиной.

Одержав эту победу, фея принялась часто и страстно целовать Кашаню в обе щеки и в губы, крепко ее обнимать, трясь грудью о грудь. Потом легко подхватила Кашаню на руки. Точнее, подняла ее на одной руке, держа ею Кашаню под ягодицы, и облокотив грудью о свое узкое (но ничуть не острое) плечо. Оттолкнувшись от пола, фея с Кашаней на руках поднялась под потолок и завертелась, как трехосный волчок, так что стены, дверь и окно, пол и потолок сменяли друг дружку безо всякого порядка. Кашаня почувствовала себя невесомой. Ей казалось, что никогда в жизни она не была так счастлива, как сейчас.

Совершив сложный вираж, фея с Кашаней на руках вылетела в окно, опять же, прямо сквозь стекло. Кашаня почувствовала, как стекло пересекает ее тело, это не доставило ей ни малейшего дискомфорта, лишь было самую малость щекотно. Благодаря ночному воздуху, Кашаня восстановила способность соображать. Она по-прежнему понятия не имела, кто ее похитительница, но каким-то образом почувствовала, что та желает ей только добра.

Они поднялись уже высоко в разноцветное небо. Фея взяла Кашаню и принялась вертеть ее во всех трех плоскостях, водя по ее телу языком. Потом, приобняв ее сзади, принялась правой рукой поочередно мять Кашане соски, а средний палец левой запустила глубоко ей во влагалище, и шевелила там. Холод колец на обеих руках придавал ощущениям великолепную изюминку. Кашаня начала жалеть, что ее руки связаны и она не может ответить на ласку, но тут же нашла упоение в том, чтобы всецело довериться этой женщине, такой мудрой и такой веселой.

Они спустились к какому-то дому. Фея, ведя Кашаню под локоть, ввела ее в квартиру не через окно, а просто через потолок. На двуспальной кровати, на двух подушках, под двумя одеялами, спали, разьехавшись как можно дальше, мужчина и женщина. Мужчина, еще молодой красавец, спал на спине, устремив в потолок свой решительный нос. Фея осторожно стянула с него одеяло, затем своим волшебным образом освободила от трусов. Пенис стал понемногу подниматься. Фея усадила Кашаню верхом на мужчину, лицом к изголовью, а сама устроилась на его подушке, лицом к Кашане. Своими нежными пальцами она, едва касаясь, щекотала тело мужчины. Чем и добилась хорошей эрекции. Тогда фея взяла его пенис и направила Кашане во влагалище, а сама, раздвинув ноги, надвинула свою промежность мужчине на лицо. И стала вертеть Кашане соски. Кашаня задвигалась, завертелась, а мужчина, не просыпаясь, принялся вылизывать фее влагалище и теребить языком клитор. Несколько минут это продолжалось, наконец фея, подцепив Кашаню пальцами за лобок, подбросила ее в воздух на полметра, и поднялась сама. Они, обнявшись, зависли под потолком, и глядели вниз. Мужчина, которому уже вернулись трусы, изгибаясь на кровати, постепенно подполз к жене, и, опять же через череду непроизвольных движений, обнял ее. Вскоре и жена оказалась лицом к нему, и так же во сне обняла его. Феи, то есть фея и Кашаня, вылетели в окно, и через пару секунд зависли над рекой.

"Ну как, понравилось?" - голос у феи оказался и веселым и серьезным, под стать лицу. "Ты наверняка хочешь спросить, кто я такая" - спросила фея и обняла Кашаню, при этом провела по ее рукам и руки оказались на свободе. Кашаня, воспользовавшись возможностью, тут же обняла фею. "Днем и иногда ночью, я такая же, как все люди. Ночью (и иногда днем) я - ночная фея, и делаю, что захочу. Поначалу я была обычным человеком, я и сейчас в каком-то смысле человек. Мы, феи, мы - как люди. Мы можем вести себя, как все люди, и лишь самым разумным из людей дано понять, чем мы отличаемся. Но такими, как они, я никогда уже не буду. Я могу перестать летать по ночам, но, как говорится, "кто видел небо - никогда не станет прежним"". На этих словах Кашаня поглядела в небо, и фея обьяснила: "ты видишь мир в необычных красках, потому что сейчас ты со мной, и видишь все, как фея. Если захочешь, научишься от меня летать самостоятельно".

Они проникли еще в несколько домов, и совратили еще несколько мужчин и женщин. Во время последнего рейда, мужчина стоял раком и лизал фее влагалище, а фея, лежа под ним на спине и устремив кверху-врозь свои длинные ноги в черных туфлях, жевала его пенис, а в это время Кашаня, вооружившись волшебным страпоном, вовсю драла его в попу.

Так как Кашаня уже несколько устала, фея, держа за ручку, привела ее в ее спальню, сунув в руки что-то вроде визитной карточки, шепнула: "мы с тобой еще непременно встретимся, Может быть, даже очень скоро".

Проснулась Кашаня, когда за окном уже светало. Удивительный сон о ночных полетах придал ей отличное настроение. Но, может быть, это был и не сон. Кашаня заметила на полу у кровати какой-то квадратик, и вспомнила, что фея сунула ей визитку. Квадратик, лежащий на полу, оказался не то чтобы визиткой, а игральной картой, тройкой червей. Точнее, на карте было три красных пики (потому и смахивали на черви), а также изображена та самая фея, несколько схематически, но очень похоже. Рубашка карты сплошь состояла из загадочных иероглифов. Разглядывая иероглифы, Кашаня поняла, что, если она будет всматриваться подольше, то фея (чьего имени она покамест не узнала) обязательно услышит ее, и, возможно, даже прилетит.

Автор: stzozo